Пытливый исследователь глубин российского вина Ирина Морозова обычно пропадает где-то на Юге. Теперь же она решила развернуться на сто восемьдесят и пропасть на Севере. Ветер там не всегда был попутным, вина много, людей мало. Читаем репортаж из Нового Уренгоя, где отважные люди решили устроить ярмарку «Виноград».
Ну что тебе сказать про Сахалин? На острове нормальная погода. Увы, про Ямал так сказать не получилось. Пробившись сквозь стену столичного дождя и преодолев коллапс в Шереметьево, десантируюсь в Новом Уренгое. Для того лишь, чтобы вновь попасть под интенсивный «поливатор». Вот только, в отличие от московских +25, здесь угрюмые +7 и неизменно низкое давление. На фестивале Виноград сегодня пауза из-за шквалистого ветра, который сметает с площадки все, что не приколочено: в том числе участников и посетителей. Новый Уренгой!


Впрочем, на следующее утро понимаю, что все не так уж и плохо. Место колоритное! Город стоит на песках: белых, мелкодисперсных, практически «мальдивных». Отчего площадка фестиваля обладает фактически пляжным вайбом. По той же причине практически ни на одном стенде нет спитунов: песок, сэр! Комаров много: в тундре мы или как? Но они на удивление маленькие и деликатные: садятся, конечно, но как-то застенчиво: «Да мы только спросить!» Чего не скажешь о грибах: они тут крупные, коренастые и агрессивные. Так и кидаются под ноги. Пески обеспечивают отменный дренаж: так что даже зрелые белые (прямо как фестивальные вина) — без единой червоточины. Отправилась на утреннюю пробежку в ближайшую лесополосу и собрала только то, обо что споткнулась. Но и этого оказалось более, чем достаточно, чтобы коллегам хватило на вечернее рагу. Новый Уренгой!
Сам город своеобразный. Ему всего-то 50 лет (в этом году стукнет). А выглядит на все 70: на северах год за полтора идет))) Большая часть жителей – вахтовые работники местных градообразующих предприятий, на которых строжайший сухой закон. Каждое утро на входе всех проверяют на алкотестере, и не дай бог обнаружится хотя бы один промилле. Поэтому единственная возможность вкусить алкоголь – пятница и суббота, на которые у участников и организаторов Винограда все надежды. В остальные дни появление на дождливой площадке немногочисленных посетителей проще списать на ураганный ветер, сметающий их сюда с проходящей чуть выше дороги. Где-то после часа дня может появиться несколько визитеров. Но обольщаться не стоит: на предприятиях обеденный перерыв.
Впрочем, одна встреча запомнится навсегда. В первый день на один из стендов заглянула типичная провинциальная бабушка: в очках и кепке системы «пирожок». Я уж было иронично осклабилась в ожидании сакраментального «Сынок, а что у вас тут есть сладенького?», как вдруг услышала: «Скажите, пожалуйста, а что у вас есть легкого сухого?» Если бы накануне не убила колено, прыгая с тяжелым чемоданом по ухабистым местным дорожкам, точно преклонила бы!


И все же фестиваль в далеко не самом очевидном для праздника российского виноделия города получился очень атмосферным и во всех смыслах «ламповым». Мерцают гирлянды на павильонах, участники неторопливо и по-добрососедски ходят друг к другу в гости, обмениваясь опытом и винами, а на стенде Вайн Мафии угощают своих ароматным кофе, а всех желающих — не менее ароматным глинтвейном.
Все те дни, что посчастливилось находиться в команде фестиваля, меня не покидало желание петь песню безумству храбрых подвижников, поехавших через всю страну для того, чтобы лично проповедовать российское вино там, куда по доброй воле вообще мало кто ездит. Ува Валлис, Два Петра, Leto, Литавщуки и бессменные стахановцы фестивального движения Вайн Мафия не на словах, а на деле доказали, что не столько зарабатывают на вине, сколько инвестируют в винную культуру нашей Необъятной.


Городская топонимика, кстати, обнадеживает: микрорайон Оптимистов, микрорайон Энтузиастов. Пусть пока что не российского вина, но лиха беда начало! Вода камень точит, вино песок мочит и того глядишь растопит суровые новоуренгойские сердца. По крайней мере, как говаривал агент Малдер, «Ай вонт ту белив»!
Текст и фото Ирины Морозовой
Подробнее →